Рогофф: ситуация в ЕС напоминает Великую депрессию

О состоянии мировой экономики, о влиянии санкций на экономики России и стран ЕС, о том, что делать дальше, в интервью нашему телеканалу рассказал Кеннет Рогофф, профессор Гарвардского университета.

— Г-н Рогофф, какой самый низкий уровень цен на нефть может быть, по-вашему? Я хочу подчеркнуть: цены на нефть очень волатильны. Я не хочу пытаться попасть пальцем в небо, называя возможный самый низкий уровень цен на нефть. В конце 1990-х годов нефть стоила 8 долларов, 10 долларов, потом цена взлетала чуть ли не до 140 долларов за баррель. Стране, которая зависит от нефти, стоит учитывать, что цены на нефть очень волатильны, и никто сейчас четко не понимает, куда они движутся. МЭА понизило свой прогноз на ближайшие 10 лет довольно значительно: до 70-80 долларов за баррель, и оно может опять поменять свой прогноз. Так что лучшее предположение сейчас, что период низких цен будет продолжаться какое-то время. И я думаю, что было бы ошибкой сейчас говорить: “Не стоит беспокоиться, потому что все повторится, как в 2008 году, и цены быстро восстановятся”, потому что сейчас факторы совершенно иные. — А что вы думаете о курсе рубля? Он будет тесно следовать за динамикой цены на нефть или он получит какой-нибудь толчок вверх? Например, сейчас курс рубля низкий, а евро и доллара — высокий, то, если мы возьмем туризм, многие россияне могут отдать предпочтение отдыху в России вместо Европы. Вы задали очень хороший вопрос. На самом деле многие страны в период финансовых трудностей и снижения гибкого своей курса валюты испытывают улучшение в области экспорта, туризма, и это помогает им выправить ситуацию. Но проблема России, на мой взгляд, в том, что российская экономика недостаточно диверсифицирована. То есть экономика недостаточно подготовлена к подобному развитию событий, для того чтобы извлечь выгоду из открывающихся возможностей. Экономисты постоянно просили задаться вопросом: “Что будет, если российская экономика недостаточно диверсифицирована, а цены на нефть начнут падать?” И вот они падают. У России есть резервы, суверенный фонд, гибкий курс валюты, твердая макроэкономическая политика, но если экономика зависит только от нефти, которая дешевеет, ничего не поможет. Банки окажутся под давлением, правительству придется спасать некоторые проблемные банки или компании, и ситуация будет очень тяжелой. Этими словами я просто хочу подчеркнуть наличие огромного риска: все сигналы говорят о том, что кризис может быть очень тяжелым. И я не думаю, что мы можем определить какие-либо временные рамки для него, мы не можем сказать, что он продлится 1-2 года и закончится, потому что он может быть гораздо продолжительнее. Он будет не навсегда, это не конец света, но он будет довольно серьезным и тяжелым. — Многие политики говорят, что санкции Европы против России также влияют и на саму Европу. Насколько сильно влияют санкции на европейскую экономику? Я думаю, что лучше иметь нормальные отношения между Россией, Европой и США. Нормальные отношения выгодны всем, поскольку у них много общих интересов. Я думаю, что если посмотреть на то, что происходит в России сегодня, то самым важным фактором для экономики страны на сегодняшний день являются снижающиеся цены на нефть. Конечно, санкции оказывают влияние, конечно, состояние китайской экономики также затрагивает Россию, а падение цен на нефть сильно усугубляет ситуацию. Но я думаю, что в конце концов проблема санкций должна быть решена. Единственный способ выбраться из сложившейся трудной ситуации заключается в реформировании экономики, улучшении институтов, укреплении конкурентоспособности. Необходимо замещать импорт и экспортировать больше, а для экспорта требуется открытость экономики. Я думаю, что это выход из трудной ситуации, которым в свое время воспользовались многие страны. Нормализация ситуации в интересах всех. Об этом можно говорить, даже не разбираясь в политической ситуации. Я не думаю, что сейчас санкции являются основной проблемой для России. Санкции — это политический кризис, а актуальнее сейчас экономический кризис, корни которого уходят в падение цен на нефть.- На следующей неделе пройдут выборы в Греции, и мы ждем, что что-то должно произойти. Я не знаю что, но аналитики много говорят о том, насколько возможно или невозможно то, что Греция может выйти из еврозоны и ЕС. Как вы думаете, насколько это возможно?Я думаю, что шансы на то, что Греция выйдет из еврозоны минимальны, из ЕС — очень маленькие, поскольку это вообще ни в чьих интересах. Однако я могу представить, что однажды для списания греческих долгов и предотвращения паники в Греции с выводом денег из страны будет введен контроль над капиталом, вроде того, что был когда-то в России, в Китае или на Кипре. Тогда получится ситуация, когда Греция находится в еврозоне, использует евро, но в Греции евро дешевле, чем за пределами страны. Это понятный выход по многим аспектам. Но никто не хочет даже думать об этом, потому что если контроль над капиталом будет в Греции, то что тогда насчет Португалии или Ирландии? Это трудная ситуация, но я не думаю, что она закончится официальным выходом Греции из еврозоны. Постоянно текущая ситуация сохраняться не может, придется принимать меры. Страна не может погасить долги, и нельзя жить с безработицей на уровне 25% и безработицей среди молодежи на уровне 50%. — Вы видите конец этого греческого кризиса? Он продолжается уже 7 лет. Страна занимает деньги, сокращает расходы, рабочие места, но все еще ей надо сокращать еще. Придет ли это к какому-нибудь завершению? Надо понимать, что Греция заняла много денег, но пока не возвращает их. Страна просто пока не возвращает деньги. Ее платежи отсрочены на пять лет, но Греция не сможет заплатить через пять или десять лет. Проблема сейчас в том, что страна много заняла и рынки для страны закрылись, в то время как стране давали деньги ЕЦБ и ЕС, но не те объемы, которые были ей нужны для реструктуризации экономики, что является неизбежным, на мой взгляд. ЕС следовало бы оказать Греции больше помощи, сказав: “Мы спишем кредиты к погашению, и не волнуйтесь, идите и займитесь решением проблем”. Все заканчивается, и это тоже. Такая ситуация частично была допущена самим ЕС, который боялся, что все, что случится в Греции, распространится, и этот страх сдерживал решимость. — Но почему тогда Греции все это можно? Она занимает деньги, она не может вернуть долги. Я сомневаюсь, что она вернет долги вообще когда-либо.Дело в том, что проблема не только в Греции. Вспомните весь кризис с начала. Все началось с Греции, но разве у всех все было хорошо, а только у Греции были проблемы? И у Португалии тоже были проблемы? Или у Ирландии? У Испании, Италии? Просто у Греции более острые проблемы, но в Испании безработица на уровне 23-24%. Так что и в Испании проблемы. То есть необходима комплексная стратегия в условиях отсутствия гибкого валютного курса, потому что страна приняла евро, что оказалось исторической ошибкой. Страна пыталась найти выход. Но проблема не только в Греции. И если бы власти ЕС захотели бы, чтобы Греция покинула еврозону, то в очередь бы встали Португалия, Испания, Ирландия и другие страны, у которых также есть проблемы. Началась бы паника. То есть необходима огромная осторожность в решении этих проблем. — В начале интервью вы упомянули об улучшении ситуации в США. Почему она улучшается? Ведь в мире не самая хорошая ситуация: в Азии замедление, в Европе плохая обстановка.Финансовый кризис пришел к концу. Он начался в 2008 году. А в США обычно кризис длится около 6 лет, хотя это не точная цифра. Экономика США очень диверсифицирована. Также очень важный фактор: Европа сильно зависит от банков, а в банковской отрасли продолжается консолидация, а в США есть много вариативности через различные финансовые инструменты, то есть это очень гибкая диверсифицированная экономика. Состояние экономики Великобритании относительно неплохое. Думаю, еврозона находится в особенной ситуации с фиксированным курсом валюты, который сильно затрудняет жизнь. Представьте, если бы в России сегодня был фиксированный курс валюты, в какой бы трудной ситуации она находилась. — Можно ли назвать этот кризис глубочайшим с момента Великой депрессии? Абсолютно. Если посмотреть на Европу, на продолжительность кризиса, на экономические показатели, на спад производства, то кажется, что все это похоже на Великую депрессию. Но это во многом иллюзия, потому что мы были гораздо беднее во время Великой депрессии. Когда вы теряете 10%, а у вас и так почти ничего нет — это одно, но европейские страны, по мировым стандартам, очень богатые страны, поэтому речь не идет о гуманитарном кризисе. Конечно, кризис тяжелый, не было ничего подобного с момента Великой депрессии, во всяком случае по широте охвата. Были кризисы в Швеции, Японии, Финляндии, Норвегии, Испании, в отдельных странах, но не в целой группе. — Надеюсь, мы увидим конец этого кризиса. — Я тоже надеюсь, что мы увидим конец этого кризиса. Надеюсь, что скоро, но в Европе он пока не закончился, а в России это может быть только начало.Беседу провел ведущий ТК «Россия-24» Дмитрий Щугарев.