Вода и камень
Все, что может или хочет испытать зритель при виде этих работ, олицетворяющих собой некий сплав философии, мистики, эзотерики, отдано на откуп ему самому. Смотрите, находясь во власти ассоциаций, которые порождаются, например, циклом «Фигуры». В нем изображены женщины и мужчины, с непременно прикрытыми лицами, в нездешних, невиданных одеяниях, где цвет, линия, мельчайший штрих, иногда не улавливаtмый глазом, правят блистательный ““ бал.
«Картины рождаются, возникают у меня по какому-то наитию. Узор, орнамент, декоративные элементы выплескиваются сами по себе, — говорит Елена. — Сколько живу, нс видела ни одного черно-белого сна. Только цветные. Одеяние, например, одной из фигур мне приснилось во всех деталях. Проснувшись, стала рисовать. Увидев ее. моя подруга воскликнула: «Да ведь эnо же венецианская ткань!» Не припомню, чтобы такой материал попадался мне в старых книгах или альбомах.”
Многие зарубежные галереи предлагали ей свое сотрудничество, однако художница выбрала престижную галерею в Базеле «Никлаус Н. Кньолль”. Ее владелец сказал ей: «Я тоже сумасшедший, потому что говорю вам: не продавайте свои работы!” Ведь выставка, шар из пенопласта, экспозиция картин — это нечто целое, и продуманная последовательность каждой работа в цикле исключает продажу какой-либо из 1 (их, иначе сценарий экспозиции будет нарушен. «Продать работу — все равно, что разрушить себя,— говорит Лена, — ибо ткань картины — это страдание и наслаждение, испытанные в процессе работы, неизлечимая потребность отработать Талант. Никакой надуманности. Ты — послушный раб и исполнитель воли его высочества Творчества.»
Его нельзя воспринимать как кокетство. Ей легче подарить работу, зная, что та продолжи свою жизнь в «хорошем» доме. Ведь автор должен цени л, свой труд и. конечно же. иметь живую собственную коллекцию, которая может демонстрироваться. Поэтому редко кто из коллекционеров похвасгает приобретением целого графического листа Елены Абсссиновой.
Лена горда тем, что своим творчеством и индивидуальностью она даст возможность зарубежному зрителю узнать нас, показать, что христианство — это стержень традиций, быта, культуры. И наша духовность — не миф, не театр. Она жива и способна творить.