Кареевский: украинцам не рассказали о потерях от соглашения с ЕС

 Что происходит с экономикой Украины? Взлетели цены на услуги ЖКХ. Что дальше? С этим вопросом «Вести недели» обратились к экономическому обозревателю ВГТРК Александру Кареевскому.
— К сожалению, будет только хуже. И ЖКХ — это первая ласточка, — считает Александр Кареевский. — Бензин уже подорожал в полтора раза и подорожает еще. Подорожают продукты питания, лекарства и другие предметы первой необходимости. К сожалению, так складывается экономическая ситуация на Украине, другого пути я не вижу.
— Она сама складывается или это результат сознательной экономической политики государства?
— Конечно, за политику прежде всего отвечает руководство страны. И это руководство в данном случае ведет, мягко говоря, рискованную экономическую политику, которая на самом деле даже экономической политикой-то не является. Это больше именно политика. И в этих условиях о простых гражданах правители просто забывают.
— Соглашение об ассоциации что-то меняет для Украины?
— Достаточно жесткие условия. С одной стороны, правители говорят своему народу: «Вот теперь вы будете спокойно ездить в Европу, получать там рабочие места, если хотите, хлынет поток дешевых и качественных товаров из ЕС». Но с другой стороны, никто же не говорит, что поток товаров — это значит, что люди не будут покупать свои товары. А это значит, что люди будут терять работу. Этого никто не объясняет людям.
— И зарплату?
— Конечно, и доход. С чего люди будут жить?
— И государство, поскольку база налогообложения тоже тает.
— Разумеется. Государство не будет добирать налогов. Соответственно не будут получать должным образом зарплату учителя, врачи и так далее. А это тут же скажется на уровне жизни людей. Уже сказывается. А скажется еще сильнее, к сожалению. Если даже мы не будем брать ту макроэкономическую ситуацию — это такое слово, которое объясняет финансы страны, — если отбросить весь политес, то Украина — это банкрот. Страна не может жить без внешнего финансирования. Только в этом году Украина, чтобы погасить отрицательное сальдо платежного баланса, должна 20 миллиардов долларов. То есть тот кредит, который от МВФ Украина получит. Она получила пока только первый транш — 3 миллиарда. Если она получит оставшиеся 17 миллиардов, все эти деньги будут уходить на погашение долгов. И долгов не только за наш газ — это только одна из статей. Украина должна колоссальную сумму. Ее общий долг — более 100 миллиардов долларов. И этот долг нужно постоянно обслуживать.
— Это немыслимые деньги.
— Да, это очень серьезные деньги. Конечно, есть страны, у которых долги больше, но весь вопрос, как страна зарабатывает, как она способна обслуживать текущие долги. Если учесть, что Украина выбрала курс на дезинтеграцию с Россией, то мы можем посмотреть на некоторые цифры. 40% из накопленных инвестиций — а это 200 миллиардов долларов — русские деньги. Теперь эти инвестиции не будут поступать на украинский рынок. Есть еще один очень важный момент — взаимодействие в сфере трудовой миграции. Это, кстати, деньги, заработанные украинцами за рубежом. Это была важная статья, которая позволяла сводить концы с концами, уменьшать отрицательное сальдо платежного баланса, как говорят экономисты. Это то, сколько страна тратит, сколько она зарабатывает за рубежом. И получается, что Украину ждет сокращение этой статьи почти в два раза.
— Любая социальная, экономически напряженность ведет к обострению сепаратистских тенденций. Это уже прослеживается на западе Украины. Там говорят: «Зачем нам Киев с его безумной политикой?» Получается, кто последний остался в стране, того и долги?
— Конечно.
— Бегут от долгов? Такая ситуация тоже возможна?
— Я думаю, эта тенденция только начинает прослеживаться. Экономическая ситуация будет ухудшаться — такая вероятность очень велика, к сожалению. Людям, которые там живут, и нам — а мы в этом кровно заинтересованы — важно, чтобы экономика Украины развивалась в положительном ключе. Нам не нужен там кризис, потому что мы тоже тесно связаны с украинской экономикой.
— Мы тоже потеряем большие деньги, если на Украине наступит экономический коллапс, поэтому мы в этом не заинтересованы. Но факт остается фактом: мы должны защищаться, если туда придут дешевые товары с Запада, мы должны как-то перекрывать границы, иначе пострадают наши производители.
— Я не представляю, как будут выживать предприятия на той же восточной Украине, которые были ориентированы на нас, прежде всего металлургия. Уже упал экспорт в Россию в два раза с начала года.
— Может быть, в два раза возрос экспорт в Европу?
— Нет, к сожалению, в Европе — свое перепроизводство. Там есть еще китайские конкуренты, индусы, там много желающих продать. Возьмем ситуацию в сельском хозяйстве. Все говорят, Украина — житница, экспорт зерна, все прекрасно. Все думают, что теперь Украина спокойно может экспортировать свой товар в Европу. А вы почитайте соглашение. Там есть ограничение по квотам. И эти квоты — 10% от того, что может сделать и поставить Украина.

— Не говоря уже о фитоконтроле.
— Да.
— И европейских стандартах.
— Которые гораздо жестче. Поэтому получится, что этот ручеек товаров, который пойдет в Европу, уже примерно оценили. Это всего лишь 500 миллионов долларов. А потерять Украина может из-за дезинтеграции экономик СНГ, прежде всего России и стран Таможенного союза, около 10 миллиардов долларов.
— Не получится ли так еще, что при разрушении высокотехнологичного производства на Украине, при разрыве хозяйственных связей с Россией так оно и получится, потому что, например, украинские моторы не нужны в Европе.
— Получится.
— Они также не нужны ни в Америке, ни в Японии — нигде. Не получится ли так, что образно говоря, украинская авиация — ее специалисты — «улетит» в Россию?. Не получится ли так и в других отраслях, когда лучшие специалисты, способные носить оружие, окажутся в России? Это усилит наш потенциал, а Украина останется где-то в Средневековье?
— Я думаю, что разрыв экономических связей с Россией приведет к резкой деиндустриализации страны на достаточно длительный период.
— И к архаизации жизни вообще.
— Конечно, потому что невозможно сейчас жить только сельским хозяйством, как бы оно хорошо оно ни было развито. Это XIX век.