В КС поспорили о компенсациях за вред природе

Полномочные представители органов власти в Конституционном суде (КС) РФ в ходе публичного заседания суда во вторник разошлись во мнениях с представителями дочерней компании Газпрома о необходимости выплаты  компенсации за причиненный вред природе в случаях, когда хозяйствующий субъект уже самостоятельно устранил последствия экологической аварии, передает корреспондент РАПСИ из зала суда.  Во вторник в КС рассматривалась жалоба дочерней компании Газпрома — ООО «Заполярнефть» — на часть 2 статьи 99 и часть 2 статьи 100 Лесного кодекса РФ, а также на отдельные нормы постановления Правительства РФ «Об исчислении размера вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства».  Оспариваемые нормы гласят, что привлечение к ответственности за нарушение лесного законодательства не освобождает от обязанности устранения выявленного нарушения и возмещения причиненного вреда в установленном Правительством РФ размере.  В 2012 году инспекторы природнадзора Ханты-Мансийского автономного округа выявили утечку нефти площадью около 1 гектара из принадлежащего ООО «Заполярнефть» трубопровода. Заявитель добровольно ликвидировал загрязнение и самостоятельно провел рекультивацию загрязненной болотистой почвы, однако отказался от уплаты компенсации причиненного экологического вреда в размере 635 тысяч рублей.  Основным предметом спора, который развернулся в ходе заседания между представителями заявителя и полномочными представителями органов власти в КС был вопрос о том, какой характер носит предусмотренная в оспариваемых нормах компенсация: является ли она составной частью гражданско-правового регулирования, или относится к экологическому праву?   «Бизнесу обидно, когда его рисуют как исключительно зловредное и алчное существо»  Первую точку зрения отстаивал заявитель.  «Когда любовь к природе перевешивает любовь к праву, то в результате проигрывает и природа, и право», — начал свое выступление представитель заявителя, адвокат Сергей Пепеляев.  По его мнению, расчет экологического ущерба производится без учета каких-либо фактических обстоятельств. Вид загрязняющего вещества, причина аварии, место разлива, а также действия, предпринятые хозяйствующим субъектом по минимизации ущерба, никак не учитываются при расчете размера компенсации. Арбитражные суды, которые рассматривают такие дела, полностью поддерживают такую позицию. «В таких решениях нигде нет спора о праве. В деле должен быть спор», — отметил Пепеляев.  Проблема, по его словам, заключается в том, что предприятие «никак не стимулируется к добровольному, оперативному и качественному устранению последствий аварии». В этой ситуации, отметил он, компании, чтобы сэкономить на восстановительных работах, следует совсем не заботиться об устранении последствий аварий. Тогда как, по его словам, «право должно повышать издержки неправомерного поведения».  В то же время, заявил Пепеляев в суде, «не в деньгах дело». По его словам, не эта причина заставила «Заполярнефть» обратиться в КС.  «Просто добросовестному бизнесу обидно, когда его рисуют как исключительно зловредное, алчное существо», — добавил адвокат. Последнюю фразу прервал председатель КС Валерий Зорькин, напомнивший выступавшему, что тот находится «не на журналистской трибуне», а мысль о том, что «все чморят бизнес», уже и так понятна всем присутствующим.  Далее адвокат Пепеляев подчеркнул, что в настоящее время «возмещение вреда природе из меры гражданско-правовой ответственности выродилось в меру административной ответственности и способ финансирования общих доходов бюджета». А постановление правительства РФ, определяющее порядок исчисления этих компенсаций, он назвал «теневым кодексом об ответственности за экологические правонарушения».  Также представитель заявителя просил КС проверить оспариваемые нормы с точки зрения учета расходования взыскиваемых средств. Сергей Пепеляев в своем выступлении заявил о сложившейся у него «стойкой убежденности», что эти деньги идут не на формирование фондов восстановления нарушенного экологического баланса.  «Нет никакой правовой связи между взысканиями и тратами государства. Ни копейки бюджетных денег на восстановление нарушенной заявителем среды не потрачено. Главная цель — пополнение бюджета. Природа — не более чем повод», — отметил адвокат.  В заключительной части своей речи адвокат Пепеляев резюмировал: «Нет никакой экологической ответственности как самостоятельного вида ответственности. Все это виды гражданской ответственности».  «Это — не гражданская ответственность!»  Полномочный представитель Госдумы в КС Дмитрий Вяткин напомнил, что, согласно Конституции РФ, лес представляет собой публичное достояние многонационального народа России и имеет специальный правовой режим.  Природоохранное законодательство, отметил Вяткин, в связи с этим предусматривает три вида ответственности. Лица, виновные в причинении экологического вреда, помимо административной и уголовной ответственности также несут обязанности устранить последствия экологической аварии и возместить причиненный ущерб.  Этот вывод подтверждается, по словам полпреда нижней палаты, заключением юридического факультета МГУ им. Ломоносова, в котором сказано, что устранение экологического нарушения в целом не является возмещением вреда, причиненного окружающей среде.  Кроме того Вяткин, а также полномочный представитель президента РФ в КС Михаил Кротов, отвергли предлагаемый заявителем механизм учета стоимости устранения нарушения в счет погашения компенсации экологического вреда. Такие расчеты осуществляются компанией по своей методике, и можно представить ситуацию, когда государство «еще останется должно» нарушителю.  Полпред Кротов добавил, что в данном случае «нет и не может быть компенсаторного характера» возмещения вреда поскольку лес как экологическая система не относится к предметам гражданского законодательства.  По мнению Кротова, в оспариваемых заявителем статьях 99 и 100 Лесного кодекса РФ «идет речь о нарушении экологического законодательства — экологического права». Оснований признавать их неконституционными не имеется.  Полномочный представитель Совета Федерации Александр Саломаткин поддержал коллег-полпредов. Перефразировав представителя заявителя, Саломаткин в начале своего выступления заявил, что его позиция заключается в том, что «любовь между моралью и правом должна быть взаимной». Поэтому нарушители, помимо устранения последствий экологической аварии, должны выплачивать компенсацию вреда, причиненного окружающей среде.  Судья Константин Арановский после выступлений представителей госвласти поинтересовался у них о деньгах, которые взыскиваются в качестве компенсаций экологического вреда — поступают ли такие средства в какую-либо защищенную финансовую часть бюджета, или же разделяют «общую фискальную судьбу»? В ответ на это Дмитрий Вяткин заявил, что «платежи носят обезличенный характер».   Однако, как заверил собравшихся в зале суда Михаил Кротов, на восстановление экологии «мы тратим гораздо больше, чем взыскиваем».