Элементарная функция фотографии

В этом контексте наиболее элементарная функция фотографии — зарегистрировать действие-процесс, происходящий на теле или на территории, преобразовать его в изображения- предметы и доставить их в места искусства, удаленные от мест протекания этих процессов. Венский акционист Герман Нитч использует фотографию только для того,  блоги о красоте и косметике чтобы документировать свои большие кощунственные, порнографические или сексуальные хеппенинги, — как и Мишель Журниак, в «Мессе тела» приглашающий публику причаститься облатками спиралевидной формы, изготовленными из его собственной крови. Сделанные без заботы о технической или эстетической стороне дела, снимки получились посредственного качества, они бедны информацией. Они только удостоверяют, что такая- то акция действительно имела место, но по-настоящему не дают о ней сведений. Если оставить в стороне то прозаическое обстоятельство, что художникам и их окружению недостает технического умения обращаться с инструментом-фотографией, эти часто простоватые снимки обладают, как настаивает Аккончи, большим достоинством: они позволяют избежать возможного смешения произведения и его репродукции и сохранить за произведением его виртуальную чистоту случайного, эфемерного, событийного. Начиная с 1965 года акционист Рудольф Шварцкоглер доверяет фотографии совершенно другую функцию, нежели простая передача действия. В это время он прекращает появляться на публике, предназначая свои акции для одного фотоаппарата и переходя таким образом от зрелищной логики и темпорально- сти к фотографической346. На смену бесконечно реагирующему телу зрителя приходит бесстрастная машина. В Соединенных Штатах в 1966 году Брюс Науман фотографирует свои жесты — например, в работе «Finger Touch with Mirrors» — и свое тело в его наиболее элементарных функциях , а затем создает свой знаменитый «Автопортрет в виде фонтана» , где он с обнаженным торсом выпускает изо рта тонкую струйку воды. Изображение как можно более нейтрально, однако это не сообщает ему документального характера. Напротив, оно подчиняется двойной художественной интенции: воздать честь «Фонтану» Марселя Дюшана и проиллюстрировать фразу «Истинный художник — это дивный световой фонтан». Затем для голограммы «Making faces».