Поддержка облигаций
Ясно, что что-то пошло совершенно не так, как надо. Проблема заключалась не в том, что один банк угрожал узурпировать политическую власть, как это было во времена Джексона с его Second Bank. Все обстояло куда хуже: не было эффективной системы проверки частных банков как группы, чья склонность к риску сначала породила масштабный бум, а затем столь же огромный обвал. Федеральной резервной системе не хватило либо полномочий, либо желания обуздать эксцессы финансового сектора. Дешевые деньги, которые этот сектор предлагал, приводили лишь к чрезмерным рискам. Когда в конце концов разразился кризис, правительству пришлось выбирать: либо спасать банки по всей стране и тем самым вновь подталкивать их к участию в спекулятивном цикле, управление оборотными активами либо позволить всей системе рухнуть и вызвать огромный экономический крах.
Единственной силой, способной обуздать банковскую отрасль, было федеральное правительство, которое и устроило еще один решающий поединок между политическими реформаторами и финансовой элитой. Но на этот раз, однако, масштабы и глубина Великой депрессии создали возможность для радикального пересмотра отношений между правительством и банками. Комиссия Пекоры (названа по имени ее руководителя — юриста Фердинанда Пекоры. — Прим. перев.), которая по поручению сенатского банковского комитета вела расследование, собрала множество доказательств, свидетельствовавших о самых разных злоупотреблениях банков: от поддержки сомнительных облигаций, которые они продавали, до продажи инсайдерам акций по ценам ниже рыночных, благодаря чему органы власти получили политические боеприпасы, необходимые им для преодоления возражений финансового сектора. Результатом стала самая серьезная попытка за всю американскую историю разделения сконцентрированной финансовой власти и ограничения деятельности банковского сектора.